Убеждение в том, что, для воспитания детей достаточно просто любить детей и помогать их физическому росту отошло теперь в далекое прошлое, о нем не стоит и говорить; но и другое мнение, что для воспитания маленьких детей необходимо прочитать большое количество книжек, прослушать бесконечное количество лекций, научиться рисовать, лепить, вырезывать и прочее, должно также отойти в то же прошлое.

Все это, конечно, нужно, всему следует научиться, хорошо все уметь, но не это главное. Одних, даже самых широких знаний, и одной, самой нежной любви к ребенку, которая так естественна в каждой женщине, как инстинкт, — недостаточно для столь важной миссии, как воспитание.

Гораздо важнее всей массы теоретических знаний — строгая научная школа, воспитывающая человека в умении наблюдать и логически мыслить, вырабатывающая в нём метод. Руководительница при всех других качествах должна обладать методом.

Монтессори сближает руководительницу отчасти с ученым. Представим же себе ученого, обладающего массой теоретических знаний, но вовремя не прошедшего школу наблюдения, — сколько времени должно ему потерять для того, чтобы развить свой внутренний глаз, и сколько важного ускользнет от него незамеченным от недостаточного умения наблюдать действительность.

Представим себе также, с одной стороны, человека, просто любящего природу, наслаждающегося цветами, ласкающего животных, с другой — ученого, углубленного в изучение природы. Чья любовь глубже и действеннее?

Первый с наслаждением вдыхает аромат прекрасных цветов и с отвращением отбрасывает дурман и белену ласкает привлекательных животных и с ужасом отворачивается не только от ядовитых змей, но и от невинной жабы или мыши; второй не боится самых ядовитых растений и без всякой гадливости вытаскивает личинок из самого отвратительного навоза.

Первым руководит простое инстинктивное влечение к прекрасному проявлению жизни, другого глубокий интерес к этой жизни. Именно таким интересом, таким духом ученого, по выражению Монтессори, и должна обладать руководительница, прибавив к этому интересу и умение наблюдать. А любовь — сама по себе: это чувство столь естественное в человеке к человеку, в данном случае к ребенку, что о нем не приходится говорить.

Лаборатория монтессори-учителя 

Ребенка воспитывает, главным образом, внешняя обстановка, а потому очень важно, чтобы эта обстановка была направлена на его благо, чтобы вещи, его окружающие, подходили к его возрасту, чтобы материал был не случайный, просто развлекающий ребенка и занимающий его время, а действительно, упражняющий его мыслительные способности, отвечающий его внутренним серьезным запросам, соответственно возрасту.

Ребенок вбирает в себя впечатления внешнего мира в массе и хаосе. Задача воспитателя дать ему возможность стать на путь к этому собиранию, дать и ему в самом начале материал, а также и метод для наблюдения, помочь возникновению в нем внутреннего порядка, дающего ему возможность жить и развиваться духовно.

Система Монтессори, проводимая в школе для маленьких детей, научно обоснованная, строго и точно обдуманная, проверенная на практике, является в руках уверовавшей руководительницы методом к наблюдению психического содержания ребенка.

Для того, чтобы видеть, как различные индивидуумы проявляют это содержание, необходимо поставить их в одинаковые для всех условия, и тогда они окажут различные реакции в отношении одного и того же материала, соответственно своей индивидуальности; и тогда в руках у нас окажутся различия, сходства и даже типы.

При очень разнообразном случайном материале не может быть возможности сравнения и индивидуальные различия ускользнут от нашего внимания.

Момент «внутреннего порядка»

Нам не важно заполнить бесконечные рубрики карт так называемых психологических исследований. Но нам очень важно уловить момент малейшего проявления начинающего устанавливаться «внутреннего порядка» в ребенке, проявляющегося в интересе к той или иной работе с материалом.

Интерес этот сопровождается обыкновенно глубоким вниманием, погружающим ребенка в работу часто до полного самозабвения, изумляющим взрослых наблюдателей. Пока ребенок, пришедший впервые в детский сад, находится в состоянии хаотического беспорядка, он является для руководителя плотно закрытой книгой, а если и удается прочитать некоторые в ней строки, то написанные на смутном языке, они часто искажают истинный ее смысл, и мы часто толкуем неправильно ее содержание.

По мере того, как в душе ребенка устанавливается мало-помалу этот «внутренний порядок», страницы книги открываются перед умственным взором руководителя само собою, потом все больше и больше проникается ее содержанием.

Для чего нужны наблюдения?

Для чего? Ведь не для того, чтобы просто их собирать, записывать и тщательно хранить. Нам нужны наблюдения над детьми для того же, для чего они нужны учёному, задавшемуся целью изучить тот или иной предмет или явление.

Современное воспитание маленьких детей, в сущности, и должно основываться, главным образом, на их изучении, а, следовательно, на наблюдении, ибо мы почти ничего не знаем о детях.

Мы живем всю жизнь рядом с нашими детьми, и между тем мы так мало знаем об их истинной сущности. Мы часто, основываясь на разных книжных положениях, приписываем детям те или иные качества, а они, поставленные в условия, где руководительница не является главным действующих лицом, предписывающими одновременно всем детям одно и то же задание, а дает им возможность развертываться каждому на свой собственный лад, показывают совсем другие свойства, обратные приписанным, часто повергающие нас в изумление.

Для того, чтобы делать наблюдения над детьми, нам нужна определенная система воспитания, нужен метод, а наблюдения нам нужны для установления в свою очередь научного метода молодой еще науки, если только можно считать ее за науку, — обладать и методами исследования.

Дав детям материал — вещи, отвечающие их внутренним запросам по возрасту, над которыми они могут упражнять свои интеллектуальные силы без принуждения, и подходя к ребенку чисто объективно, без предвзятых идей, предписанных так называемой «психологией детства», мы будем в состоянии следить за отдельными различными их проявлениями и, собирая данные, пополнять содержанием часть педагогики, относящуюся к дошкольному возрасту. Чем больше таких данных, тем лучше. Со временем явится кто-нибудь, кому удастся на основании данных установить и метод, и законы этой столь важной науки.

Работая длительно с маленькими детьми в детском саду Монтессори, я пыталась делать наблюдения, фиксировать их коротенькими записями и составлять дневники. Эти слабые попытки я и приношу здесь на суд моих сотоварищей-руководителей и компетенции ученых.

В этой части моей работы приходилось действовать совершенно самостоятельно, за свой страх, ибо никаких образцом, никаких указаний на эту важную сторону дела у меня не было, а то, что было, меня не удовлетворяло.

Вопрос о детских Дневниках 

Что записывать в этих дневниках все или только главное? И что является главным? Как отделить главное от второстепенного? Имея одновременно двадцать — тридцать детей от 3 до 7 лет, записывать все о каждом, разнося по многочисленным рубрикам так называемого исследования, — задача невыполнимая и непосильная для руководительницы.

В рабочее утро в монтессорской обстановке на руководительницу катится целая лавина впечатлений, и только практика и длительный опыт дает ей возможность развить в себе зоркий и точный глаз, умеющий схватывать сразу многое и выделять важное, способность удерживать замеченное в памяти, чтобы быстро записать удержанное тотчас же по уходе детей.

Когда-то в молодые годы, работая в средней школе я писала так называемые «характеристики» моих учениц. Теперь, после долгого, долгого опыта, когда я вспоминаю об этих моих литературных упражнениях, я краснею от стыда. Что могла тогда писать я о детях, сама еще ничего не знающая, только что покинувшая школьную скамью и видевшая их в течение двух — трех часов в обстановке классного урока. Я и тогда останавливалась в затруднении перед такой трудной задачей, но так было принято, и надо было исполнять.

Только, когда я начла работать с маленькими детьми изо дня в день по нескольку часов, я поняла всю трудность этой сложной и тонкой работы. Я поняла, что для того, чтобы приблизиться хотя бы частицей к истинной сущности детей, надо жить с ними одной жизнью, устраняя свою личность до возможных пределов и давая им возможность свободно проявлять эту сущность в подходящей для них обстановке и в условиях свободной организации работы.

Создать Дневник наблюдений

Начав работу в детском саду в октябре 1913 года, первое время я ничего не записывала; я не решалась приступить к этой работе, не зная, как за нее приняться, на что обращать главное внимание. Детей было всего девять, и, казалось, писать их «характеристики», как делала я это раньше, было очень легко. Но теперь я уже знала, что этого не нужно, и первое время не записывала ничего. 

За эту зиму (с октября 1913 г. по май 1914 г.) у меня в результате оказался один лишь дневник и несколько отдельных отрывочных записей. В сентябре 1914 года детей в детском саду было уже двадцать. В этом году (1914-1915) в результате у меня оказались две тоненьких тетрадки записей об отдельных детях и три полных дневника, которые были продолжены и в 1915 -1916 году, а один из них (Тася) и в 1916 – 1917 г. 

Техника моих записей заключалась в следующем: в кармане у меня всегда лежал маленький блокнот, в который я быстро заносила заметки во время работы детей, незаметно для них, постепенно выработав почти стенографическое письмо. По уходе детей я тот час же тут же за детским столиком, в той же обстановке быстро вписывала в блокнот все, что удержалось в памяти. Я торопилась это сделать в той же обстановке, ибо обстановка и вещи, с которыми только что общались дети, с яркостью и ясностью вызывали в моем сознании и сами детей. Дома я вписывала эти заметки, иногда с некоторыми выводами в отдельные тетрадки для каждого ребенка.

Цитата Юлии Ивановны Фаусек из книги «Детский сад Монтессори» Государственное издательство, 1926 год.